Империя зла. Вызываю огонь на себя - Александр Гущин

Летом 1966 года Главное разведывательное управление старалось сделать из подростка зомби, спровоцировав развращение и изнасилование коровы. Закодированный на изнасилование, Гущин заглядывал корове под хвост, крутился возле вымени, но корову не изнасиловал. В мае 1969 года Гущин легко пошёл на планируемое ГРУ изнасилование девицы Рылеевой, но в последний момент от полового акта увильнул.

– По краю ходит! – думал шпион Федосеев. – Такой достойную картотеку агентов ГРУ и КГБ обеспечит!

Дед не ошибся.

– Как меня нашел? – удивленно вопросил, прежде всего, служащий Советской армии, – письма тебе не посылал!

– Домой письма пишешь, – снисходительно ответствовал Михаил Исаевич.

Рассказ Гущина был занимателен и содержал множество фамилий советских офицеров.

Из призывного пункта Егоршино Александра Гущина, как парашютиста, направили в воздушно-десантные войска. Военком города Свердловска, мечтая о денежной премии, вербовал подопытного, направляя судимого в войска стройбата. Вербовка не удалась, упрямый призывник, в виде поощрения был направлен в войска десантные. О вербовке Гущин не догадывался, подробно пересказывая Федосееву свои слова, предложения, жесты собеседников. Щадя самолюбие философа, дед Лапа некоторые подробности деяний русских разведчиков для спортсмена-стрелка не расшифровывал. Не говорил, что солдат кодируют на онанизм. Для кодирования используют обычный велосипедный насос. Слабых в сексуальном плане, покорных онанистов, используют для подчинения. Для вербовки. Для изготовления зомби. Если отвратный онанист не вербуется, его «лечат», заражая лобковыми вшами. Прощаясь, Михаил Исаевич выдал:

– В советской казарме подхватил монд… вошки? По-научному, твои монд… вошки называются лобковыми вшами. Исходя из этой информации, ты, по ночам, в кровати, занимаешься онанизмом. В разведке это называется сексуальным отклонением. Разведчики ГРУ лобковою вошью тебя заразили специально. Чтобы ты сексуально не отклонялся.

Гущин рассвирипел. Лицо его покрылось пятнами, он сощурил глаза и процедил сквозь зубы:

– Я, дед в твоей разведке не работаю, поллюций у меня не бывает, через месяц-два без женщины у меня давление под потолок и общее ухудшение здоровья. Мне здоровье важнее, чем все твои ГРУ, КГБ и АБВГД, – Александр плюнул в Неман, повернулся и ушел, кинув шпиону Федосееву на прощание парфянскую стрелу:

– Советские разведчики занимаются онанизмом!

Что разведчик скажешь? Член покажешь, или мой посмотришь?

Летом 1971 года у Черного озера, там, где местные жители побаивались появляться, Михаил Исаевич записывал фамилии советских офицеров, которые диктовал отпускник, служащий Советской Армии Александр Гущин. Десантник не забыл обидных слов об онанизме, поздоровавшись, уколол полковника:

– Органы вербуют с помощью половых органов? Поэтому внутренних дел органы?

– Александр натянуто расхохотался:

– Что разведчик скажешь, член покажешь, или мой посмотришь?

Такими словами часто приветствовал матерого шпиона. Александр не знал, что шпионы совсем не обидчивы, свои слабые стороны норовят приспособить для пользы дела.

Дед Лапа не обижался, он подробно расспрашивал о советских офицерах, которые могли иметь отношение к советской разведке. Что они говорят, как общаются с солдатами, как общаются друг с другом, всё интересовало шпиона.

Сержант Советской армии удил с дедом рыбу и красочно описывал свою службу.

Федосеев пояснил Гущину, что всех важнее это его тренер по стрельбе майор N.

Примечание цензора: Фамилия майора N изъята из произведения и не упоминается, по соображениям государственной безопасности.

– Можно обратить внимание на полковника Жабина и на генерал майора Лисова, но что они сотрудники ГРУ американцы знают и без нас. Недавно Лисов загубил на крыше мира четырёх парашютистов. На пике Ленина. Теперь у вас в дивизии обретается. Убийца на пике славы, – заметил, как бы, между прочим, Михаил Исаевич, следя за реакцией Гущина.

– Хочешь сказать, что можешь о майоре N переправить информацию за рубеж? – ехидно спросил Александр, но зачем-то оглянулся по сторонам,

– Это тебе не по плечу, дед.

Федосеев промолчал. Он прекрасно понимал игру Гущина, молодой, но хитрый солдат старался оказаться ни при чем, в случае провала.

Начал службу Александр в учебном полку курсантом. Командиром учебной дивизии был генерал майор Халилов. Особисты в дивизии зверствовали. Во времена Сталина люди боялись, что их без цивилизованного суда расстреляют, либо сошлют в ГУЛАГ. Во времена Халилова в семидесятые годы двадцатого века, в советской дивизии, (судя по запискам Федосеева и во всей Советской Армии), был психологический, психофизический беспредел.

Как только Александр принял присягу, особист перед строем зачитал его письмо малолетней сестренке. С помощью нейролингвистического кодирования мозга, Гущина пытались зомбировать страхом секса с сёстрами. Был ли секс или его не было, психологов ГРУ факт деяний не интересовал. Важен результат зомбирования! Сенсорное сознание искреннего паренька нестандартно реагировало на вопросы дистанционных детекторов Правды, сбивая не очень грамотных советских разведчиков с толку. Стеснительный паренёк под незаметным влиянием советских разведчиков превращался в диверсанта-десантника, во врага советской системы.

Десантник не удивился, что особый отдел дивизии вскрывает чужие письма, не удивлялся диверсант Гущин, когда его письмо сестрёнке зачитали перед строем. Работники ГРУ были уверены, что Гущин никому не расскажет, что это его письмо читали всей батарее десантников. Память клиента блокируется, чтобы не испытывать позор. Маленький пустячок не заметили работники ГРУ. Не было позорных деяний, значить память клиента не подчинилась диссертациям учёных разведчиков ГРУ и КГБ. Гущин прикидывался непонимающим. Непонимающему работники КГБ и ГРУ иносказательно говорили, какой низменной душой обладает солдат советской Армии Гущин.

Федосеев понял, что нестандартного паренька будут зомбировать изо всех сил. Опускать психику солдат – работа шпионов ГРУ и КГБ.

Учитель Федосеева – черноглазый, черноволосый генерал утверждал с кавказским акцентом, что не вербуемых людей нет, есть плохие вербовщики.

Веселиться, молиться и удавиться

Особисты дивизии проводили психофизические опыты не только с Гущиным. На следующий день после присяги, покончил с собой солдат из соседней казармы. Молодой военнослужащий повесился в веселом березняке, рядом с угрюмым темным ельником. Самоубийца висел на суку красивой берёзы. Берёза, с кудрявыми ветвями, кои начинали расти из тела дерева на высоте порядка двух метров, виднелась из окна штаба части. Военная часть 71363 пряталась в смешанном литовском лесу. Не успевшие поблекнуть красные и желтые листья лежали на поникшей траве пестрым персидским ковром. Заместитель командира полка полковник Крохин топтал ковер, наблюдая, как санитары вынимают труп повесившегося из смертной советской петли.

– Иуда на берёзе повесился, – негромко изрекло русское, безграмотное, сероглазое, одетое в гражданскую одежду, сопровождающее Крохина, лицо. Еврей Крохин думал иначе.

– Чего это его в березняк потянуло, рядом ельник, все условия. Не стандартный солдат, – бурчал на подчиненных хмурый фронтовик, орденоносец, полковник Крохин. Еврей-полковник, несомненно, знал русскую приговорку: в березняке веселиться, в сосняке богу молиться, в ельнике удавиться. Крохин, как сотрудник ГРУ, знал все прошлые и будущие грехи советских солдат.

Козёл курительной трубки ГРУ

Крохин не интересовал шпиона Федосеева. Для деда Лапы важнее полковника Крохина, важнее генерала Лисова был курсант «N», который подарил Александру Гущину курительную трубку с изображением бородатого советского козла. Курсант «N» просил сержанта Гущина, чтобы тот похлопотал о нём перед старшим лейтенантом Варёновым. Курсант «N» желал остаться в учебном центре. Федосеев объяснил деревенскому философу, что здесь прослеживается работа психофизического отдела Главного разведывательного управления, когда на основе подсознательных страхов клиента, советская разведка незаметно заставляет людей действовать по схеме разведчиков.

Но Гущин никуда не пошёл. Не пошёл десантник хлопотать за шпиона-курсанта.

– Тут бы разведчикам ГРУ оставить этого сверхсенсорного клиента в покое, – пишет Михаил Исаевич. – Самоуверенная советская разведка топорными действиями психологов добилась того, что Гущин будет действовать так, как требовали психофизики из ГРУ. Будет бегать у них на посылках, и считывать методику работы советской разведки. Фамилии советских шпионов, системы тайных тренировок советских разведчиков на гражданах собственной страны, методика работы советских спецслужб, эта информация будет уходить в разведорганы блока НАТО, – пишет бывший полковник.